| Последние публикации |
 |
| |||||||||||||||||
Отправь СВОЙ запрос в БАЗУ ЗНАНИЙ! | ||||||||||||||||||
| Автор | |
| Рубрика |
| Анекдот |
| А теперь - смертельный номер!!! Акробаты-матершинники на колючей проволоке!!! |
 | Русская литература |
 | К "последнему" морю Автор: Василий Григорьевич Ян Я дойду до "последнего" моря, и тогда вся вселенная окажется под моей рукой |
рваных шаровар...
Где же, однако, Бату-хан? Его все нет. Уже вдали проехали запыленные сотни из тысячи телохранителей Бату-хана: одни на рыжих конях, другие на красно-пегих, третьи на темно-гнедых, и все они скрылись среди холмов.
Наконец прискакал монгольский всадник на взмыленном коне и, задыхаясь, крикнул:
- Хан тяжело болен! Разжигайте огни! Пусть всюду горят костры! Пусть молятся и поют шаманы! Джихангира надо согреть - он уже остывает!..
Глава вторая. БАТУ-ХАН ГОВОРИТ...
Из степи приближался длинный караван верблюдов, охраняемый всадниками. Выделялось несколько особенно высоких верблюдов, желтых, с цветными яркими паланкинами, - под их занавесками притаились "драгоценные жемчужины": семь главных жен Бату-хана. Они кричали, требуя к себе хитрого упрямого строителя золотого дворца, китайца Ли Тун-по.
Он тотчас же переехал в лодке через проток. Опускался на колени перед каждым верблюдом с паланкином. Оттуда слышались крики:
- Мы приехали, чтобы поселиться в новом дворце! Кто смеет нас задерживать? Почему нас не перевозят на остров? Мы сами войдем в лодку и будем грести веслами и, может быть, утонем, если нас не перевезут!
Ли Тун-по на коленях клялся, что, под угрозой отсечения головы, получил самое строгое приказание Бату-хана: до его приезда и личного осмотра никого не пускать внутрь золотого дворца, особенно плачущих женщин! Кроме рабочих, никто и не видел внутреннего убранства чудесного домика и не увидит, пока джихангир не объявит своего решения относительно новой постройки.
Одна из жен, откинув занавеску, кричала, пытаясь сползти с верблюда:
- Если джихангир сейчас тяжело болен, то ни говорить, ни приказывать никто не может. Поэтому его заменяет старшая жена - это я! Теперь я повелеваю! И горе тому, кто меня осушается! Молчи и не спорь, толстая черепаха, дерзкий китаец, червяк, мокрица!
Военная охрана окружила бушующих жен. Всадники погнали плетьми верблюдов, и караван удалился обратно в степь, под звон бубенцов и крики погонщиков.
Приближался новый караван. Впереди двигалась охранная сотня на буланых конях, ставших бурыми от пота и насевшей пыли. Высокие тангутские верблюды тащили вьюки и разобранные шатры. Несколько жеребцов редкой красоты в тройных серебряных ошейниках и с серебряными цепями вместо поводьев плясали, сдерживаемые опытными конюхами. Впереди коней выделялся пятнистый, как барс, любимый конь Бату-хана.
Дата публикации: 23-04-2010
Прочитано: 8121 раз
Страниц: 244
Где же, однако, Бату-хан? Его все нет. Уже вдали проехали запыленные сотни из тысячи телохранителей Бату-хана: одни на рыжих конях, другие на красно-пегих, третьи на темно-гнедых, и все они скрылись среди холмов.
Наконец прискакал монгольский всадник на взмыленном коне и, задыхаясь, крикнул:
- Хан тяжело болен! Разжигайте огни! Пусть всюду горят костры! Пусть молятся и поют шаманы! Джихангира надо согреть - он уже остывает!..
Глава вторая. БАТУ-ХАН ГОВОРИТ...
Из степи приближался длинный караван верблюдов, охраняемый всадниками. Выделялось несколько особенно высоких верблюдов, желтых, с цветными яркими паланкинами, - под их занавесками притаились "драгоценные жемчужины": семь главных жен Бату-хана. Они кричали, требуя к себе хитрого упрямого строителя золотого дворца, китайца Ли Тун-по.
Он тотчас же переехал в лодке через проток. Опускался на колени перед каждым верблюдом с паланкином. Оттуда слышались крики:
- Мы приехали, чтобы поселиться в новом дворце! Кто смеет нас задерживать? Почему нас не перевозят на остров? Мы сами войдем в лодку и будем грести веслами и, может быть, утонем, если нас не перевезут!
Ли Тун-по на коленях клялся, что, под угрозой отсечения головы, получил самое строгое приказание Бату-хана: до его приезда и личного осмотра никого не пускать внутрь золотого дворца, особенно плачущих женщин! Кроме рабочих, никто и не видел внутреннего убранства чудесного домика и не увидит, пока джихангир не объявит своего решения относительно новой постройки.
Одна из жен, откинув занавеску, кричала, пытаясь сползти с верблюда:
- Если джихангир сейчас тяжело болен, то ни говорить, ни приказывать никто не может. Поэтому его заменяет старшая жена - это я! Теперь я повелеваю! И горе тому, кто меня осушается! Молчи и не спорь, толстая черепаха, дерзкий китаец, червяк, мокрица!
Военная охрана окружила бушующих жен. Всадники погнали плетьми верблюдов, и караван удалился обратно в степь, под звон бубенцов и крики погонщиков.
Приближался новый караван. Впереди двигалась охранная сотня на буланых конях, ставших бурыми от пота и насевшей пыли. Высокие тангутские верблюды тащили вьюки и разобранные шатры. Несколько жеребцов редкой красоты в тройных серебряных ошейниках и с серебряными цепями вместо поводьев плясали, сдерживаемые опытными конюхами. Впереди коней выделялся пятнистый, как барс, любимый конь Бату-хана.
Дата публикации: 23-04-2010
Прочитано: 8121 раз
Страниц: 244
|
Дополнительно на данную тему
|
ENQ.ru © 2005-2012
Генерация страницы: 0.133 сек. и 11 запросов к базе данных за 0.009 сек.
Designed by ZmEi