К "последнему" морю Автор: Василий Григорьевич ЯнЯ дойду до "последнего" моря, и тогда вся вселенная окажется под моей рукой
или бесшумно встававших. "Послушница для побегушек", Феклуша, мышью пробралась среди стоявших монахинь и проскользнула к самой игуменье. Та сурово скосила на нее глаз, но, увидев встревоженное лицо черницы, величаво склонилась и подставила ухо. - Приехали! Много молодцов... На лихих конях... Одни ворота ломают, другие поскакали в обход скита. Там теперь у ворот мать Павла с ними бранится и прочь гонит. Послала спросить, святая мать- игуменья, что ей делать? - Сказки, чтобы крепилась во славу божию. Только господь нам поможет, и беси окаянии вси отринутся. Точно порыв ветра и шорох пронеслись по рядам безмолвно стоящих монахинь, которые слегка зашевелились и потом снова застыли в благоговейной тишине. Феклуша исчезла. Игуменья, качнув утвердительно головой, посмотрела многозначительно на Досифея: - Поспешай! - и, повернувшись к пышнотелой монаха не, сестре "на ключах", прошипела: - Свечи! Две черницы пошли по рядам, раздавая молящимся тонкие восковые свечи. Все зажгли одна от другой, и храм озарился множеством огоньков. Хор стал разливаться еще более скорбным антифоном, какие обычно слышатся на отпевании покойников: ведь раба божия уходит добровольно из мира, отказываясь от всех житейских радостей, и становится верной "рабою Христа". Отец Досифей снова склонился к стоящей на коленях Любаве и продолжал настойчиво вещать: - Повторяй, чадо мое, что аз тебе реку: "Добровольно хочу чин ангельский принять..." Черница вставила в сжатые руки боярыни толстую зажженную свечу, и в дрожащем ее свете уже можно было яснее различить нежные черты бледного лица и крупные слезы, катившиеся из-под опущенных ресниц. Тщетно отец Досифей склонял свое волосатое ухо к устам Любавы, он не мог уловить ни одного ее слова. А игуменья продолжала твердить, будто не замечая молчания Любавы: - Она уже говорит... Говорит все, что положено. Продолжай, отец Досифей. Свершай постриг! Где резаки? - Здесь, у меня резаки! - прогудел дьякон, держа руках большие полузаржавевшие ножницы. - Чего ждете? - торопила игуменья. - Отрезай четыре пряди крестообразно на голове И выстригай поскорее гуменцо... Боярыня, зажмурив глаза и крепко сжав губы, больше не произносила ни слова. Вдруг ее маленький рот полуоткрылся и засияли удивлением и радостью глаза: она услышала такой знакомый, такой родной голос:
Дата публикации: 23-04-2010 Прочитано: 8331 раз Страниц: 244